«Джоковича любят меньше, чем Федерера и Рафу». Тони Надаль – о великой битве за «Шлемы»

Мало кто знает Рафаэля Надаля лучше, чем Тони Надаль, дядя и бывший тренер титулованного теннисиста. Тони уже шесть лет как не является наставником Рафаэля, однако это не значит, что ему нечего сказать. Одно время испанский специалист даже был самым успешным тренером в истории, если считать титулы подопечных на турнирах «Большого шлема». Тони привёл Рафу к 16 победам на мэйджорах, и лишь в 2020 году его обошёл Мариан Вайда, экс-тренер Новака Джоковича. Надаль-старший дал развёрнутое интервью испанскому изданию Vanity Fair, в котором порассуждал на самые разные темы, честно ответив на все вопросы.

— Вы начали заниматься теннисом относительно поздно, но брали чемпионаты на местном и региональном уровнях. Бросили играть, потому что поняли, что не станете выдающимся теннисистом?
— Да, я понимал, что недостаточно хорош. Не хотел оказаться в положении, в котором, как казалось, у меня было мало шансов.

— Вы говорите, что стали давать уроки тенниса совершенно случайно, просто чтобы скоротать время?
— Да, я уже некоторое время изучал право, а к тренерской деятельности приступил совершенно случайно. Хотя получил квалификацию тренера в Барселоне, я планировал стать не тренером по теннису, а адвокатом. Мечтал не только о том, чтобы дети, которых я тренировал, стали профессиональными теннисистами, но и о том, чтобы они смогли добиться успехов в своём виде спорта даже в юниорской категории. Я тренировал ребят, которые были детьми членов теннисного клуба Манакора.

— Первый ваш ученик, ставший профессиональным теннисистом, был также вашим племянником. Рафаэль всегда был послушным ребёнком с покладистым характером?
— Да, Рафаэль всегда был очень послушным мальчиком. Он был простым и послушным, таким, которому можно было сказать всё, и он не жаловался. Он не пытался поставить тебя на место, как это делают другие мальчики, которым труднее подчиняться. Говоришь ему что-то — и видишь, что он готов сделать это немедленно. Тренеры, наставники очень благодарны за такое отношение.

— Каким был тот нереальный, чудесный мир, который вы придумали для своего племянника?
— Это была игра, которую я сделал для Рафаэля, чтобы развлечь себя и его. Поскольку мой брат Мигель Анхель был профессиональным футболистом, а Рафа очень любил футбол, я рассказывал ему истории, чтобы развлечь его.

— За все эти годы мы почти не видели, как Рафаэль Надаль срывался. Неужели его безупречное поведение на корте во многом связано с тем воспитанием, которое привили ему родители?
— Да, с этим. И, очевидно, с его образом действий. Я посвятил себя обучению его теннисным навыкам, но, как и в случае с ребятами, которых тренировал до него, понял, что всё это взаимозависимо. Я, например, никогда бы не позволил ему намеренно сломать ракетку. Таково моё понимание мира. А то, что он не срывался — это воспитание, которое дали ему родители. Другое дело, позволил бы я ему сделать это впоследствии или нет. Но я бы этого не сделал, равно как и не позволил сделать никому из ребят, которые тренировались у меня. Все зависит от воспитания. Сложно, когда сталкиваешься с людьми, которым дома его не привили.

— В своей книге вы твёрдо называете воспитание характера наравне с технической подготовкой неотъемлемой основой успеха...
— Ну, надо развивать технику в любом виде деятельности. Но игра в теннис, в футбол — это также вопрос характера. Я знаю, что если у человека сформировался характер, то ему гораздо легче обрести нужную технику. Чтобы обрести навыки в любом виде спорта, нужно сделать много повторений. А для этого надо относиться к делу должным образом. Иначе обучение не будет идти так, как следует. Я всегда знал, что именно характер позволяет мне делать максимальное количество повторений того или иного действия — при соответствующей нацеленности. Вот что я пытался делать.

— Могли бы вы сказать, что были слишком суровы и авторитарны в обучении своего племянника? Или вы по-прежнему рассматриваете жёсткость как средство для достижения целей?
— Я принимаю жёсткость и строгость как средство достижения целей, если перед человеком стоят высокие цели. Другого выбора нет. Мы живём в мире высокой конкуренции. Так почему же в теннисе должно быть иначе? Я бью по мячу изо всех сил, бегу так быстро, как только могу, максимально сосредоточен. Но как тренировать? Если не тренировать при максимальном уровне требований, мне будет очень трудно хорошо справляться со своей работой.

Конечно, есть такие ребята, как Месси, которым не нужно так много тренироваться и у которых есть дар, позволяющий делать те или иные вещи естественным путём. Но в обычных условиях ты делаешь что-то очень хорошо лишь при условии постоянного совершенствования. Это подразумевает физическую и психическую выносливость, а также максимальную сосредоточенность в любое время. Надо быть последовательным в том, что выбираешь. Если уж решил стать великим игроком или преуспеть в какой-либо деятельности, этого практически невозможно добиться без усердных тренировок. Если решил стать государственным адвокатом или крупным бизнесменом, то не можешь работать так, как тот, кто ходит на обычную работу с восьми утра до трёх часов дня, а потом забывает о ней до следующего дня. Вот как я вижу мир.

— Пытаетесь ли вы укрепить характер Феликса Оже-Альяссима?
— Ну, моя работа с ним несколько иного рода. Я не занимался с ним в его детстве. Хотя пытаюсь донести до него тот же посыл. Когда он пришёл ко мне, чтобы попросить о сотрудничестве, я был предельно прост и спросил, к чему он стремится. Он сказал, что его стремление — добиться всего. И я сказал ему: «Это очень трудно, потому что то, чего ты хочешь — это то, чего хотят Медведев, Циципас… Поэтому ты должен действовать на пределе». Я верю в подготовку и заставляю себя каждый день делать что-то немного лучше. Это не всегда проходит гладко. Надо быть готовым делать нужные повторения, понимая, что, даже если сделаешь много попыток, это может не сработать. В спорте всем хочется побеждать. Тебе самому тоже. Но ты не единственный, кто хочет победить. Это трудно, и это надо понимать.

— Новак Джокович в эти дни борется за свой 22-й «Шлем» (беседа состоялась до финала АО. — Прим «Чемпионата»), пытаясь сравняться с рекордом Надаля. Как думаете, кто в итоге будет первым?
— Очевидно, что Джокович находится в лучшем положении. Он по-прежнему играет на очень высоком уровне и не имеет физических проблем. Он является фаворитом Australian Open. И я также считаю его фаворитом Уимблдона. Но в спорте всё может быстро измениться. Бывают моменты, которые заставляют тебя менять своё мнение. Не знаю, любой из них может стать первым.

— Понимаете ли вы антипатию, которую некоторые болельщики испытывают к сербу?
— Ну, я не знаю. Это не тот вопрос, который меня сильно беспокоит. Я считаю, его проблема в том, что он появился, когда между Федерером и Рафаэлем существовало большое соперничество. Людям нравилось это противостояние. Думаю, его никогда не любили так, как этих двоих. И его поведение на корте иногда было более «сложным». У меня с ним хорошие отношения. Помимо того, что он великий чемпион, у нас с ним всегда были хорошие отношения. Есть люди, которым нравится Рафаэль, другим нравится Федерер, третьим — Джокович. Это правда, что почти нет людей, которые не любят Федерера. Мало людей, кто не любит Рафаэля. А у Джоковича, вероятно, больше недоброжелателей, чем у них обоих. Но я не знаю, почему так вышло.

— Тело Рафы сильно пострадало от травм. Что ждёт его в ближайшем будущем?
— Когда выступаешь столько лет, как он, и после всех проблем в прошлом году, когда он получил травму… Я не думаю о будущем дальше следующего турнира. Никогда не знаешь, как всё пройдёт. Да, у Рафаэля очень накачанное тело. Но правда и то, что он с 16 лет занимается профессиональным теннисом. А за это приходится платить. Он на протяжении многих лет сильно бьёт по мячу и носится по корту. В таких случаях организму легко дать сбой — сегодня здесь, завтра там. Я верю, что он сможет взять «Ролан Гаррос» в этом году. А там посмотрим.

— Рафа впервые стал отцом в октябре прошлого года. Как складываются ваши отношения с малышом?
— Как и с любым членом семьи. Он сын моего племянника, и я очень рад. На данный момент он самый младший в нашей семье. Мы все очень счастливы, и здорово, что в семье появился ещё один ребёнок.

— Посмотрим, унаследует ли он любовь к спорту...
— Думаю, у его отца, который очень любит спорт, будет достаточно времени, чтобы посвятить его сыну и попытаться заставить его играть. Хотя в конечном счёте решение, играть детям или нет, принимают сами дети, а не их родители или родственники.