Томас Бах высказался о возвращении России. Это поворотный момент для олимпийского движения

Главе Международного олимпийского комитета Томасу Баху в последний год не позавидуешь. После событий февраля и марта 2022 года он оказался меж двух огней. Планировал где-то славировать, увернуться, увильнуть, но пока выходит не очень хорошо. Сейчас его презирают в России, но если он предложит вернуть наших спортсменов на международную арену, то взбунтуются многие западные страны. Насколько серьёзным будет масштаб бунта, и грозит ли он расколом олимпийского движения – это можно понять только на практике.

Бах, понятное дело, проверять этого не хочет. И продолжает лавировать.

Недавно он разразился новым любопытным заявлением.

«Я выступаю против политического влияния на спорт и любых предложений о том, чтобы с русскими спортсменами обращались как с носителями коллективной вины. Олимпийские игры должны оставаться нейтральными, чтобы быть объединяющей силой. Они могут способствовать налаживанию диалога в это непростое время.

Согласно нашей позиции, активная поддержка военной спецоперации (формулировка изменена в соответствии с официальной позицией РФ) и ношение символа «Z» запрещены. Тот, кто придерживается противоположных взглядов, согласно рекомендации МОК, не должен принимать участия в международных соревнованиях. Что касается российских и белорусских спортсменов, связанных с военными организациями, то мы примем решение по этому вопросу на следующем заседании. Уверен, мы сможем обозначить соответствующие ориентиры», – приводит слова Баха AP News.

Варианта два. Либо Бах завёл примиряющие речи, чтобы выставить жёсткие политические условия в попытке поделить спортсменов на два лагеря и допустить на Олимпиаду тех, кто выскажется против политики действующей российской власти; либо, чтобы действительно найти выход из ситуации.

Понимает это глава МОК или нет, но первый путь с нашей системой спорта просто невозможен. Атлет, который выскажется против и поедет на Олимпиаду в команде нейтралов, беженцев или кого-то ещё, станет изгоем. Он, скорее всего, сможет вернуться в Россию, но будет лишён возможности заниматься спортом на профессиональном уровне, останется без зарплат и поддержки, не получит никаких наград и премий, даже если выиграет медаль.

На такое, вероятно, готовы пойти отчаянные единицы.

А если речь идёт о втором пути, и Бах имеет в виду лишь отсутствие активной поддержки со стороны спортсменов на Играх, то на это, вероятно, готовы пойти почти все российские атлеты. И, возможно, МОК именно здесь пытается найти выход из сложной ситуации, в которую зашёл мировой спорт.

Если, допустим, российским спортсменам строго-настрого запретят на Играх выражать свою политическую позицию, то на это согласятся все наши спортсмены за очень редким исключением. В конечном счёте политические акции на Олимпиадах всегда были запрещены и наказуемы.

Пожалуй, для МОК описанный принцип – это последняя лазейка. Если же там начнут делить спортсменов по политическому признаку, это довольно быстро по историческим меркам приведёт к краху современного олимпийского движения.

Наш мир меняется на глазах. И вопрос допуска России к Играм – первая подсказка, ведущая к ответу, как будет выглядеть спорт в будущем: расколется ли он, как политико-экономическая сфера или сохранит шаткое единение. Если у Баха хватит воли удержать нашу страну в олимпийском движении, то он войдёт в историю. Если нет – запомнится тем, что похоронил Олимпиаду.