«Теннис сводит людей с ума». Медведев рассказал, зачем кричит на тренера

Российский теннисист Даниил Медведев не испытал никаких проблем в первом круге US Open, разобравшись с Аттилой Балажем за 74 минуты. На пресс-конференции он оценил своего следующего соперника – Криса О‘Коннелла, пустился в рассуждения, почему он временами кричит на своего тренера во время матчей, и прокомментировал недовольство Хольгера Руне кортом, на котором ему пришлось играть.

— Пожалуй, это самый быстрый матч из трёх сетов, что я играл. Точно не уверен, но наверное. Я неплохо чувствовал себя на корте. Жду следующих раундов. Задача – всегда стараться играть лучше с каждым матчем, потому что каждый следующий матч будет всё тяжелее. Посмотрим, как пройдёт следующий.

— Тяжело сохранять концентрацию, когда дела идут так хорошо, как у вас в двух с половиной сетах?
— Нормально. В какой-то момент я думал, что полностью контролирую матч, и старался работать над ударами. Я играл всё лучше и лучше, удары становились сильнее и увереннее, это здорово.

— Дальше Крис О’Коннелл, с которым вы уже несколько раз играли в этом году, и был тяжёлый матч. Почему это непростой соперник и что помните из того матча?
— Да, в Дохе был очень тяжёлый матч. Мы только два раза играли, один из матчей – здесь, в 2020 году. Помню, что хорошо играл, потому что тогда я не был уверен в своей игре. Там был первый турнир после перерыва в полгода и всё такое.

В Дохе я был полон уверенности, у меня был классный турнир. Он чуть меня не обыграл, провёл великолепный матч. Очень непростой поединок. Он очень хорошо подавал, часто с выходами к сетке. Но мне это особо не мешает, если, конечно, подача не хорошая. А он подавал очень прилично.

Видел, что сегодня они оба сделали много эйсов. Это его сильная сторона. Мне надо быть готовым хорошо играть на приёме и в то же время сильно подавать, так можно будет оказывать давление на его подаче.

О’Коннелл – очень сильный игрок. Не знаю, лучший ли это год в его карьере, но, кажется, у него больше побед, чем раньше, особенно если смотреть на рейтинг. Кажется, он стал стабильнее. В Дохе он здорово играл, так что ничего меньшего я от него не жду.

Увидел концовку, когда уходил с корта, он очень хладнокровно действовал на тай-брейке. Вёл в счёте, немного растерял преимущество, но всё равно добился победы. Добавить нечего. Отличный игрок, я должен показать свой максимум. Знаю, что мне нужны такие матчи на старте турнира «Большого шлема», чтобы оценить свою игру и готовность к дальнейшей борьбе.

— Будет побольше людей на трибунах, чем когда вы играли с ним здесь на пустом стадионе?
— Да, немного побольше. Посмотрим, на какой корт нас поставят, но будет немного иначе. Однако и матч на пустом стадионе прошёл для меня отлично, так что надеюсь сыграть так же.

— Сегодня этого не было, но задам забавный вопрос о том, как ты кричишь на команду, когда промахиваешься. Почему теннисисты так делают? В баскетболе или футболе такого не встретишь.
— Не знаю, у меня нет объяснения. Порассуждаю. В целом я бы сказал, что теннис сводит людей с ума. Теннисисты сводят себя с ума. На мой взгляд, это потому, что бывают дни, когда ты приходишь на корт, разминаешься немного и понимаешь – вау, я отлично себя чувствую. Форхенд идёт туда, куда я хочу, бэкхенд на месте, могу даже укороченный или резаный сделать. Всё идёт. Так бывает и на тренировках, и в матчах.

А бывают дни, что и выспался, и хорошо проснулся, а по мячу попасть не можешь. Начинаешь злиться, не попадёшь раз 10, и уже посматриваешь на тренера, типа – что происходит? Со мной такое бывает. Иногда тебе кажется, что ты сделал то, что было нужно, если промахнулся, и ты спрашиваешь тренера – ну, у меня получилось? Что было? Потом начинаются разговоры, споры.

— Как думаете, на это как-то влияет то, что главный – это вы? Это же вы нанимаете тренера, а в других видах спорта тренер — главный.
— Понимаю, что вы имеете в виду. В командных видах спорта команда нанимает тренера. И если игрок скажет что-то тренеру, скажем, не согласится… Хотя, подождите! Дайте подумать… Упустил мысль, потому что это хороший вопрос.

Думаю, дело не в том, кто нанимает тренера, потому что и в теннисе тренеру важно быть боссом, иначе это будут отношения не тренера с игроком, а игрока с другом, или вообще игрок будет боссом, что нехорошо.

Дело скорее в том, что вы с тренером только вдвоём. Ты каждый день вместе с ним, у него есть только один игрок, а у тебя только этот тренер. Никаких других партнёров. И если что-то случается, ты можешь сломать ракетку или закричать, если ты собой недоволен. Или ты думаешь, что сделал кое-что, и спрашиваешь у тренера. Тебе кажется, что сделал, и начинается спор.

А в командных видах спорта ты можешь накричать на партнёров, на другую команду. И тренер должен быть гораздо строже, ему ведь надо контролировать команду, а не одного игрока. И если он не навяжет свой авторитет, его быстро вышвырнут из команды, потому что игроки захватят контроль. Ему всегда надо показывать, кто босс, а в теннисе это не нужно, иначе ты будешь подавлять игрока, и в какой-то момент это аукнется. Надеюсь, я ответил на вопрос.

— Как вам играется на «Эше»? За последние пару лет вы много здесь играли, набрали достаточно опыта, чтобы это стало вашим преимуществом перед большинством игроков?
— Надеюсь на это. Я выиграл много матчей на «Эше», мало здесь проигрывал. Много отличных матчей, помню прошлый год против Ника. Играть против Ника в Нью-Йорке, вряд ли наберётся много игроков в туре, когда трибуны будут 50 на 50. Болельщики болели за нас обоих, в зависимости от момента, потрясающие эмоции.
Если честно, мне кажется, что каждый раз трибуны «Эша» за меня. Я на самом деле ощущаю, что Нью-Йорк меня любит. А я редко так говорю о городах (улыбается). Это великолепное ощущение, мне всегда нравится сюда приезжать.

— Сравните «Эш» с другими большими кортами? Вам нравятся его размеры и большое пространство?
— Да, мне всё в нём нравится. Это великолепная арена, кажется, самая большая в теннисе. Одно это уже делает её особенной. Есть много отличных кортов, а вечерние сессии – вообще что-то. Все говорят, что в US Open есть нечто особенное. Однако и дневные сессии тоже классные, так что я бы поставил её на первое место, но не хочу обижать другие великолепные арены. Так что скажем, что она где-то в топе.

— В чём будет главная сложность дойти до финала и с кем бы вы хотели сыграть в финале? С Алькарасом, Джоковичем, с кем-то ещё?
— Ну, с Алькарасом финала быть не может, только если полуфинал. А вообще, знаете, я не из тех, кто не смотрит на сетку, так что знаю, что полуфинал у меня может быть с Алькарасом, четвертьфинал с Рублёвым. Но надо идти от матча к матчу, наслаждаться моментом и постараться выйти туда.

Мы знаем, что самые сильные игроки сейчас – Алькарас и Джокович, однако им тоже надо выиграть свои матчи, чтобы встретиться со мной, если я там буду (улыбается). То же самое и со мной. Так что сейчас важно стараться выигрывать свои матчи, шаг за шагом. Потом увидим, как у них складываются дела. Но сейчас Карлос и Новак – это самые громкие имена, фавориты.

— Видели, что Хольгер вчера писал о назначении кортов? Вы прониклись его словами, у вас было так же, когда вы только начали показывать свои лучшие результаты?
— Это вопрос с подвохом, потому что всегда надо смотреть на всю картину. Не помню, кто вчера играл из мужчин. Об «Эше» и говорить нечего, думаю, там были Новак и Фрэнсис. На «Армстронге» был Циципас, у него больше опыта «Шлемов», чем у Хольгера – два финала.

Мне понятно его недовольство, но я также понимаю, почему турнир отправил его туда. О таком лучше высказываться после матча. Если выиграешь, потом будет легче продавить свою позицию. Но, знаете, если он продолжит играть так, как сейчас, то скоро будет играть только на больших кортах.

Случалось ли со мной такое? Помню, один раз я жаловался, на Australian Open. Но мы в отличных отношениях с Крэйгом, директором. Он сразу подошёл и сказал, что с удовольствием дал бы мне «Род Лейвер», просто не хотел ставить меня на поздний вечер. Иногда это просто недопонимание между игроками и организаторами.