«Я сошёл с ума». Медведев – о скандале во втором круге Монте-Карло и встрече с Хачановым

Даниил Медведев пошумел на кортах Монте-Карло. Российский теннисист во втором круге «Мастерса» в Монако одолел француза Гаэля Монфиса со счётом 6:2, 6:4, успев при этом накричать на судью на вышке Мохамеда Лайани. На пресс-конференции после встречи Даниил порассуждал о тактике в игре с Монфисом и вспомнил забавные истории со своим следующим соперником, Кареном Хачановым, но первым делом прокомментировал инцидент с судьёй.

– Поделитесь своим взглядом на ситуацию в матче, которая, думаю, интересует всех нас.
– Я всё пытался найти отскок. Не могу сказать на 100%, что там был аут, потому что я сам этого ещё не видел, но я от кого-то услышал – кажется, из ATP – что мяч был в ауте. Когда я увидел, что аут был довольно большим, не стал оставаться и проверять, что говорит Мохамед.

Когда он подошёл и поправил, я подумал, он планировал обозначить, что мяч попал, хотя он был за пределами корта. Я сказал ему: «Хорошо, что мы будем делать, если мяч попал? Потому что я знаю, что был аут. Что мы будем делать после матча, если я проиграю гейм, который я всё-таки уступил, потому что счёт должен был быть 40:0, а не 30:15?»

Потом я сказал себе: «Хорошо, Даниил, успокойся. Идём за следующими очками и геймами». И что происходит дальше, когда мяч попадает в ещё больший аут, а линейный судья молчит? Мяч летел очень медленно. Понятия не имею, как произошло, что он не указал на аут.

Я сошёл с ума, поэтому проиграл два гейма. Затем я успокоился, выиграл матч, и теперь я счастлив. Так я вижу эту историю (улыбается).

– Вы говорите, что хотите быть спокойнее. Как вы над этим работаете?
– Во-первых, это понимание того, кто я, откуда и каково моё отношение к делу. Иногда я взрываюсь на корте, не важно, это из-за себя самого, моей команды, зрителей или судьи. Я стараюсь работать над этими эмоциями и тем, чтобы они не влияли на мою игру.

Возможно, какие-то матчи я могу проигрывать из-за этого. Конкретно в сегодняшней встрече уже при счёте 3:1 я успокоился, у меня было 0:30, но он [Гаэль] выиграл этот гейм, и я снова разозлился.

Мне удалось вновь успокоиться, сказав, что я не хочу проигрывать матч из-за произошедшего и того, что я вышел из себя. Я хотел продолжить играть так, как должен был. Хотелось выиграть, и у меня всё получилось.
Иногда я очень счастлив. А иногда, если не контролируешь эмоции в моменте, то тебе приходится контролировать их после того, как всё случилось. У меня это не очень хорошо получается, но я каждый раз стараюсь это делать лучше, чем прежде. И это помогает мне выигрывать матчи.

– Есть ли ощущение, что вы находились с Гаэлем в тактической битве? Может, есть какой-то совет, который вам перед матчем дал Жиль Симон?
– Мне всегда тяжело много говорить о битве тактик. Когда ты побеждаешь кого-то, а потом сидишь здесь и говоришь: «Боже мой, я так хорошо играл, у меня был отличный план перед матчем», но после этого следующие игры проходят по-другому.

Может, у Гаэля был плохой день. Если бы мы были здесь вместе, то порассуждали, и он бы сказал: «Я не чувствовал ничего сегодня, так много пропускал». А я после этого сказал бы, что дело не в моём плане, а в плохом дне соперника.

– Гаэль сказал, что вы профессионал в тактике.
– Здорово это слышать. Гаэль хорош в защите. Мы заранее изучили его хайлайты, и даже сегодня он сыграл несколько замечательных розыгрышей, поэтому план заключался в том, чтобы не быть слишком агрессивным. Вот и всё. Я чувствовал, что он это знал во время встречи. Иногда всё равно приходилось играть агрессивно, выбирать верный удар, и я сегодня делал это чуть лучше, чем он. Но в целом он очень хорош в защите, поэтому иногда не стоит его атаковать.

– В прошлых интервью вы рассказывали о дружбе с Кареном, и здесь вам придётся играть с ним. Вы знакомы с 10-12 лет?
– Да, лет с 9, 10, не помню точно.

– Какие ранние воспоминания у вас связаны с Кареном?
– Говоря о безумии: когда я был моложе, мне не нравилось играть с Кареном. В какой-то момент он был лучше меня, и я сходил с ума. Тогда я получал предупреждения, потому что не умел себя контролировать. Сейчас у меня нет такого, что я с кем-то люблю играть, а с кем-то нет.

Это были самые безумные воспоминания. Уверен, Карен помнит некоторые из них, потому что он немного спокойнее меня. И каждый раз, когда более спокойный игрок видел меня, он смотрел как на что-то новое и удивлялся. Карен, когда был по ту сторону сетки, смотрел на меня с широко открытыми глазами, удивлённый тем, что я делал всё то время. Теперь мы выросли и можем посмеяться над этими моментами.

Это будет большой матч. На грунте Карен очень и очень хорошо играет, он может быть опасен. Я сегодня играл хорошо, продолжу в том же духе. Если я хочу далеко проходить на крупных турнирах, мне нужно побеждать серьёзных соперников.

– Вы говорите, что не очень любите грунт, но вы отлично сыграли в Риме. Какие у вас планы на этот сезон?
– Прошлый год показал, что я могу выигрывать любые турниры на грунте. Когда побеждаешь в Риме и доходишь до четвертьфинала во Франции, играя пять сетов, веришь, что можешь победить на любых соревнованиях.
Нет различий между Открытым чемпионатом Франции и Римом. Конечно, турнир «Большого шлема» немного отличается, но если ты хорошо там выступаешь, то можешь справиться с любым грунтовым турниром. Это хорошо для уверенности в себе. Я знаю, что могу добиться хороших результатов при классной игре.

Грунт отличается от харда тем, что на хардовых кортах я уверен в победе в 90% матчей. А вот на грунте нет, мне приходится много работать над каждым очком. Если на харде я дойду до счёта 40:0 на своей подаче, то знаю, что за весь год могу проиграть лишь пару таких геймов. На грунте такого нет: там случается больше плохих отскоков, можно сделать больше брейков.

Поэтому я не люблю грунтовые корты так, как хардовые, но я нахожусь в процессе принятия этого. Я ищу решения, и ощущаю себя очень счастливым там, где я есть сейчас.